Новая история Второй мировой - Страница 135

135

В этот момент немецкое командование не осознавало всей опасности складывающейся ситуации. «Наверху», в Ставке фюрера, господствовало мнение, что 48‑й танковый корпус Гейма должен контрударом остановить русских и отбросить их на исходные позиции. Но М. Вейхс, возглавляющий группу армий «Б», уже выражал по этому поводу сомнения, ссылаясь на неясность обстановки в полосе 3‑й румынской армии. Еще ближе к линии фронта точно знали, что корпус Гейма состоял из двух танковых дивизий — 22‑й, в которой насчитывалось 45 танков, и 1‑й румынской, которой уже не было.

Как бы то ни было, 48‑й танковый корпус 20 ноября попытался контратаковать, но был окружен, его остатки с трудом пробились на юго–запад. Гейм был отстранен от командования, отдан под трибунал и сначала приговорен к смертной казни, а потом полностью оправдан за отсутствием состава преступления.

В этот день началось советское наступление против 4‑й румынской армии К. Константинеску. Если на севере у румын имелась какая–то оборона, то на юге обороны не было вообще. Все немецкие резервы в районе Сталинграда (то есть тот же 48‑й танковый корпус) сражаются против 5‑й танковой и 21‑й армий. К сожалению, А. Еременко, возглавляющий Сталинградский фронт, действовал в своем обычном стиле и не сумел правильно организовать ввод в бой 4‑го механизированного и 3‑го танкового корпусов. В результате глубина прорыва южнее Сталинграда к концу дня не превышала 12 км.

IV

Командующий 6‑й полевой армией вермахта генерал–лейтенант Ф. Паулюс оказался на своем посту в известной степени случайно. С самого начала войны армию возглавлял В. Рей–хенау — убежденный нацист, ни в грош не ставящий военные таланты фюрера, а кроме того, в равной степени презирающий и ОКХ, и ОКВ. Умный, изворотливый, решительный, удачливый, он добился того, что журналисты называли 6‑ю армию не иначе как «победительницей столиц». Коллеги любили его не больше, чем он того заслуживал, но признавали его незаурядность. В ноябре 1941 года именно Рейхенау сменил Рунштедта на посту командующего группой армий «Юг», причем руководство 6‑й армией он сохранил за собой.

Однако 17 января 1942 года Рейхенау неожиданно умирает от инфаркта. Группу «Юг», как уже говорилось, получает фон Бок, а руководство 6‑й армией переходит в руки ее бывшего начальника штаба ґенерала Ф. Паулюса, в это время исполняющего обязанности 1‑го обер–квартирмейстера Генерального штаба сухопутных войск.

До этого дня Ф. Паулюс, прилежный и усидчивый штабной работник, никогда не командовал крупным войсковым соединением. Его назначение было следствием закулисных интриг в высшем руководстве вермахта: считалось, что Ф. Паулюс, получив необходимый для продвижения по службе боевой опыт, сменит Ф. Гальдера на посту начальника штаба сухопутных сил. Этим была бы обеспечена некоторая преемственность деятельности ОКХ.

Паулюс управлял войсками достаточно грамотно, но без «огонька», отличавшего действия Манштейна, Клюге, того же Рейхенау. Будучи по натуре исполнительным работником, он честно выполнил приказы фюрера от 24 октября и 17 ноября, то есть до последней возможности продолжал вести уличные бои в Сталинграде.

К вечеру 20 ноября от Паулюса впервые в жизни потребовалось самостоятельное решение.

К этому моменту он знал, что 3‑й румынской армии, как боевой силы, уже не существует, а левый фланг 6‑й армии глубоко охвачен противником. Командующий немецкой группировкой в Сталинграде отдавал себе отчет в том, что на правом фланге 4‑й танковой армии сложилось не менее опасное положение, в результате чего всем соединениям, оперирующим между Волгой и Доном, угрожает окружение. Ф. Паулюс обращается к М. Вейхсу (по команде!) с просьбой дать немедленное разрешение отвести войска за Дон. Вейхс начинает переговоры с Гитлером, который категорически запрещает покидать Сталинград.

Впрочем, даже если бы Ф. Паулюс впервые в своей жизни решился на самостоятельный поступок, едва ли это сильно помогло бы 6‑й армии. Противник уже проник далеко в ее тыл: в ночь на 23 ноября передовой отряд 26‑го танкового корпуса атакой с выключенными фарами захватил ключевой мост через Дон в районе Калача. 4‑й механизированный корпус Сталинградского фронта также вел бои в оперативной глубине, приближаясь к Советскому, через который проходила единственная железнодорожная магистраль, питающая немецкие войска в Сталинграде.

Так что речь шла уже не об отступлении, а о прорыве. Но еще утром 19 ноября 6‑я армия при поддержке 4‑й танковой своими лучшими силами наступала на восток, пытаясь пробиться к Волге в районе Сталинграда. Между тем, как справедливо заметил советский историк М. Галактионов в своей книге, посвященной битве на Марне, «развернуть армию несколько труднее, чем батальон».

Двадцать третьего ноября в 16:00 4‑й танковый корпус А. Кравченко и 4‑й механизированный корпус В. Вольского соединились в районе Советского.

V

Отдадим Паулюсу должное: 6‑я армия не распалась на изолированные очаги сопротивления, а организованно отошла в Сталинград и выстроила какую–никакую круговую оборону. Здесь все–таки сражались не румыны, да и советские танковые корпуса не были приспособлены для взламывания обороны без поддержки пехоты, поэтому прорвать новую боевую линию 6‑й армии с ходу им не удалось. К 24 ноября на южном крыле советско–германского фронта сложилась совершенно новая ситуация, и обе стороны должны были принять это во внимание.

Здесь перед гипотетическими участниками стратегической игры, играющими за советское командование, должен встать нелегкий выбор между двумя возможными стратегическими решениями и одним естественным.

135