Новая история Второй мировой - Страница 113

113

На Манштейна Гитлер обратил внимание еще в феврале 1940 *ода, всегда слушал его очень внимательно — до тех пор, пока генерал–фельдмаршал к началу 1944 года не закусил удила в: воем откровенном стремлении к должности начальника Генштаба ОКХ и не начал врать фюреру в глаза. Э. Роммель просто игнорировал не устраивающие его распоряжения — полагая, очевидно, что «дальше Африки не пошлют».

Проблема заключалась, во–первых, в том, что после Московской битвы доля подобных полководцев в германской армии снизилась. Г. Рунштедт, Ф. Бок, Г. Гудериан, Г. Гот, Э. Гепнер создали эпоху в военном искусстве, они были главными исполнителями всех выдающихся кампаний вермахта. Пришедшие им на смену офицеры яркой индивидуальностью не отличались — не случайно 2‑я танковая армия навсегда осталась в истории «группой Гудериана», и вряд ли многие сейчас вспомнят, кто командовал ею после 1941 года.

Управленческая проблема, с которой столкнулась германская армия зимой 1941 года, регулярно возникает в современном бизнесе. На первом этапе, когда происходит рост предприятия и оформление принадлежащего ему сектора рынка, максимального успеха достигают инициативные, энергичные и умные сотрудники. Но когда рост прекращается, всегда начинается борьба за снижение издержек. Вводятся «продвинутые» формы отчетности, дисциплина и субординация. Теперь карьерный успех обеспечен только исполнительным посредственностям, причем зачастую — умело дезинформирующим начальство. Понятно, что в случае кризиса или (что бывает очень редко) начала новой фазы роста новые работники оказываются несостоятельными.

Заметим в связи с этим, что как только у Германии возникли шансы возобновить наступление на Восточном фронте (тоесть, буквально спустя месяц–два после отставки) Г. Гот назначается командующим 4‑й танковой армией, фон Бок получает группу армий «Юг», Г. Рунштедт возглавляет командование на Западе. Но испортившему отношения со всеми командными инстанциями Г. Гудериану места в новом штатном расписании вермахта уже не нашлось. Позже, в марте 1943 года, когда для германской армии уже наступила стадия «post mortem», фюрер назначит Гудериана генеральным инспектором бронетанковых войск, придав его должности все черты «кризисного управляющего»…

Во–вторых, всякое согласование требовало времени. Даже зимой 1941–1942 годов, когда наступление РККА не отличалось ни гибкостью, ни быстротой, это создавало немцам свои проблемы. Но за 1942 год советские войска дорогой ценой обрели опыт маневренных операций, а в следующем году они получили адекватный инструмент для проведения таких операций — танковые армии однородного состава. Развал Восточного фронта в 1944 году был обусловлен не только материальным, техническим и численным превосходством русских (которое в реальности было не столь уж большим), но и параличом механизма управления вермахтом.

В-третьих, поступая по–своему, инициативные полководцы нарушали формальный приказ. Это могло стоить им должности, а иногда и жизни (примером тому — дело графа Шпонека); сверх того, в армии возникла своего рода «коррупция», когда приказы нарушаются повсеместно со всеобщего молчаливого одобрения.

Впрочем, все перечисленные проблемы касались будущего, а в конце декабря 1941 года не было никакой уверенности в том, что группе армий «Центр» удастся зацепиться за укрепленные города и удержать фронт. По–видимому, хотя состояние советских войск было далеко не блестящим, существовала даже не одна, а несколько выигрывающих стратегий за РККА. Г. Жуков перепробовал их несколько. Сначала он попытался любой ценой захватить район Вязьмы, правильно определив центр связности немецкой группировки и узел ее коммуникаций. Однако к тому моменту, как советские войска достигли Вязьмы, обе стороны были уже крайне обессилены. 9 февраля штаб 4‑й танковой армии докладывал, что район Вязьмы обороняют 7000 немецких солдат (без учета тыловых частей), против которых с разных сторон действуют до 12 ООО русских — правда, почти совсем без артиллерии. А ведь исход боев за Вязьму определял судьбу всей группы армий «Центр». «Никогда еще столь многое не зависело от столь немногих» — …

Но немцам удалось отстоять район Вязьмы, после чего Жуков правильно определяет следующую ключевую точку — Ржев, обеспечивающий позицию, с которой немцы могут начать новое летнее наступление на Москву. Теперь он раз за разом бросает свои войска на штурм этого бастиона. Но советские войска еще не умеют прорывать сильную и хорошо организованную позиционную оборону. Наступление захлебывается под Ржевом, многократные попытки повторить его в той же группировке ведут только к росту потерь. Немцы выигрывают время для переброски дивизий с запада, постройки тыловых укрепленных позиций, приведения в порядок своих войск.

Постепенно становится ясно, что РККА проиграла важнейший темп, и напряжение под Москвой разрядилось. Теперь советское наступление играло на руку немцам. Чем больше русских дивизий втягивалось в орбиту боев под Ржевом, Вязьмой, Сычевкой, Демянском, тем лучше становилось положение вермахта.

Гитлер считает, что у него еще есть шанс выиграть мировую войну. 12 февраля ОКХ отдает «Предварительные распоряжения о ведении боевых действий на Восточном фронте». Спустя полтора месяца, 28 марта, у фюрера происходит совещание по вопросам планирования летней кампании. Четвертого апреля появляется директива ОКВ за № 41: решение на осуществление стратегической наступательной операции «Блау».

Однако благодаря продолжающимся упорным боям за Ржев и на Юхновском направлении, а также действиям группы Белова (1‑й гвардейский кавалерийский и 4‑й воздушно–десантный корпуса) в немецком тылу южнее Вязьмы генеральное летнее наступление приходится отложить на пол- тора–два месяца — до начала июля. Бесплодные действия Жукова, которые сейчас многие считают ошибочными и неоправданными (если не сказать — преступными) вновь лишили Германию шансов на победу.

113