Новая история Второй мировой - Страница 94

Выводов из этого следует два. Во–первых, отныне придется делать упор не на оперативное, а на тактическое искусство. Теперь немцам придется выигрывать сражения не грандиозным марш–маневром сравнительно небольших, но высокомобильных соединений с перехватом вражеских коммуникаций глубоко в тылу, а «переигрыванием» противника на тактическом уровне. Фактически это означало возврат к уровню Первой Мировой войны. Если русские будут воевать так же, как они воевали в ту войну, у немцев имелся хороший шанс даже при численном превосходстве противника — которого Сталину достичь пока не удалось.

Неявным следствием из сказанного выше была необходимость кардинальной реорганизации танковых войск. Теперь вместо крейсерских танков немцам требовались пехотные — не предназначенные для дальних рейдов, но зато хорошо защищенные и вооруженные, способные прорывать оборону врага и бороться с его танками. Уже в апреле 1942 года состоялись испытания двух прототипов нового тяжелого танка прорыва Pz. IV «Тигр»; в конце лета на фронт прибыли первые опытные образцы этой машины — и не куда–нибудь, а под Ленинград, где применение танковых войск не предполагалось. В мае был выдан заказ на проектирование универсального среднего танка Рг^ «Пантера», в сентябре прототип был выведен на испытания — силуэтом он удивительно напоминал Т-34 образца 1942 года…

Вывод второй — союзники Германии должны были увеличить свои воинские к контингенты в России. Румыны должны были вновь отправить на русский фронт как минимум две армии, венгры — как минимум одну. Финнов следовало побудить к более активным действиям, а Муссолини убедить развернуть итальянский экспедиционный корпус до полноценной армии, направив в его состав лучшие моторизованные и танковые войска Качеством итальянских танков никто не обольщался, а вот автотранспорт и артиллерия у «макаронников» были вполне приличными даже по немецким меркам. Но для согласия Муссолини требовалось активизировать действия немецкого «Африканского корпуса» в Киренаике.

Очевидно, что высадку в Англии отныне следовало считать абсолютно невозможной, но в распоряжении германского флота находилось почти все побережье Франции. В Первую Мировую войну немецкие адмиралы могли только мечтать о столь идеальных стартовых условиях для подводной войны. То есть необходимо было увеличить выпуск подводных лодок.

После контрнаступления советских войск под Москвой немецкая большая стратегия выстроена на компромиссе между желаемым и возможным. В 1942 году вместо линейной и ясной «войны ОКХ» Германия будет вести гораздо более сложную и многофакторную «войну ОКБ». В России, в Норвегии, на Атлантическом океане, на Средиземном море и в Африке. Такая война требует хорошего стратегического мышления, по определению многовариантна и вообще гораздо интереснее любителям альтернативной истории…

I

Боевые действия в Северной Африке навсегда останутся связанными с именем Эрвина Роммеля, наиболее знаменитого танкового командира Второй Мировой войны. Правда, возникает вопрос: следует ли считать его еще и лучшим? Но факт остается фактом: в течение двух лет Роммель, с изумительным искусством используя свои совершенно недостаточные силы, оспаривал господство союзников в Ливии и даже угрожал Египту и странам Среднего Востока.

ОКХ всегда относилось к войне в Африке как к сугубо политическому мероприятию, связанному с необходимостью оказать помощь итальянскому союзнику — в 1942 году за эту помощь Муссолини придется расплачиваться целой армией, которая будет отправлена на русский фронт, где и погибнет зимой почти целиком. Соответственно, Гальдер рассматривал каждый батальон, отправляемый в Африку, как потерянный для войны с Россией.

На самом деле ОКВ тоже не относились к этому театру военных действий достаточно серьезно. Немцам понадобилось более полугода на то, чтобы хотя бы обозначить свои цели в Средиземноморье. Понятно, что завоевание для Муссолини «Африканской империи» в составе Ливии, Египта,

Судана, Эфиопии, Сомали (а заодно Адена) не входило в список приоритетных задач германского командования. Но захват Суэца на 8000 миль удлинял путь английских судов из Индии на Британские острова — что было эквивалентно уменьшению используемого союзниками тоннажа в несколько раз. Ни во Вторую Мировую войну, ни даже в Первую германские подводные лодки и мечтать не могли о таком результате.

Вторым призом была нефть. В 1941 году Ближний Восток еще далеко не приобрел той роли, которую ему предстоит сыграть в военных конфликтах второй половины XX столетия. Тем не менее в Ираке и Иранском Абадане добывалось 11 миллионов тонн нефти ежегодно. Примерно столько же давали скважины Плоешти — но их продукцию Рейху приходилось до поры до времени делить с итальянцами. Великобритания пережила бы потерю иракской нефти, но экономическое положение Германии от этого заметно улучшилось бы. Главное же — возникала новая коммуникационная линия, позволяющая питать операции на Среднем Востоке, а при необходимости в Индии или в Закавказье.

Наконец, укрепление позиций «Оси» в Леванте способствовало бы сохранению контроля правительства Виши над Сирией и Алжиром. Сами по себе проблемы маршала Петэна вряд ли волновали руководство Рейха, но популярный генерал де Голль, ставший лидером «Свободной Франции» и получивший прямую поддержку Великобритании, медленно и методично брал под свою руку (то есть вручал сэру Уинстону) французские заморские территории. Поскольку отношения Германии с правительством Виши складывались вполне благополучно, речь шла о том, кто будет контролировать французскую колониальную империю.