Новая история Второй мировой - Страница 74

IV

Овладение Таллином позволило фон Леебу вновь активизировать наступление на Ленинград. 7 сентября частями 39‑го моторизованного корпуса была захвачена Мга — таким образом, немцы перерезали последнюю магистраль, снабжающую город.

Мга, важнейший узел дорог, являющийся оперативным центром всей позиции к югу от Ладожского озера, оказался прикрыт только ротой саперов и сводным отрядом майора Лещева без какой–либо артиллерии. На следующий день 1‑я дивизия НКВД попыталась отбить город, но немцы успели сосредоточить в этом районе части двух корпусов. В тот же день 7 сентября немцы захватили Синявинские высоты, а 8 сентября вышли к побережью Ладожского озера у Шлиссельбурга и рассекли Ленинградский фронт пополам, отрезав 42‑ю и 55‑ю армии от 54‑й и 52‑й. Началась блокада Ленинграда. Однако Шлиссельбургскую крепость, лежащую на острове в сотне метров от берега, советским войскам удалось удержать, что предопределило неудачу попыток немцев форсировать Неву в верхнем течении.

Ставка, понимая, что на Северо — Западном направлении назревает катастрофа, своими масштабами и последствиями превосходящая Киевскую, приказала деблокировать город. Войска 54‑й армии возглавил маршал Кулик. Сентябрьские бои 54‑й армии описывались многократно, но всегда невнятно. В итоге все закончилось тем, что Кулику удалось продвинуться на несколько километров и выйти на берег Черной речки. Тем временем все пространство между нею и Невой было превращено немцами в единый укрепленный район, который удалось прорвать только в 1943 году.

До середины сентября фон Лееб штурмовал Ленинград со стороны Пушкина, Колпино и Урицка. Немцы смогли выйти к побережью залива между Стрельной и Володарским, захватив конечную станцию городского трамвая. Продвин–гаясь дальше в западном направлении, они заняли Петергоф. Однако у Пулковских высот наступление остановилось. Здесь наступил позиционный тупик: лучшие части группы армий «Север» перемалывались в прямых атаках на наиболее защищенный сектор обороны города. Тем временем части 8‑й советской армии, укрепившиеся на Ораниенбаумском плацдарме, постоянно создавали фланговую угрозу для немецких войск. 11 сентября командование Ленинградским фронтом принял маршал Жуков. В ближайшие дни немецкое наступление окончательно захлебнулось.

Более того, даже прорыв внешнего оборонительного обвода города, маловероятный сам по себе, не сулил фон Леебу ничего, кроме боев на уничтожение в большом городе, прекрасно к таким боям подготовленном.

«На улицах и перекрестках были возведены баррикады и противотанковые препятствия общей длиной 25 километров, построено 4100 дотов и дзотов, в зданиях оборудовано более 20 тысяч огневых точек. Заводы, мосты, общественные здания были заминированы и по сигналу взлетели бы на воздух — груды камней и железа обрушились бы на голову вражеских солдат, завалы преградили бы путь их танкам.

Гражданское население, не говоря уже о солдатах и матросах, готовились к уличным боям. Идея борьбы за каждый дом […] ставило целью уничтожение вражеской армии».

Конечно, ситуация в сентябре 1941 года была критической для защитников Ленинграда. Корабли Балтийского флота готовили к взрыву и уничтожению. Считалось, что город падет со дня на день. Однако дни проходили — а решительного успеха видно не было. Здесь в операцию вмешался фактор времени — после Киевского сражения немецкое командование не могло уже откладывать решающее наступление на Москву. В середине сентябре ОКХ забрало у фон Лееба остатки 4‑й танковой группы (в ней осталась примерно половина первоначальных сил), чтобы перебросить ее в полосу группы армий «Центр».

Наступление под Ленинградом остановилось окончательно. Немецкие мемуаристы хором приписывают это уходу танковых войск — якобы таким образом Гитлер отобрал у них победу. Между тем именно немцы всячески избегали использовать танки при лобовом штурме вражеских позиций, тем более сильно укрепленных. А пространства для какого–либо маневра подвижными силами под Ленинградом уже не оставалось.

Пусть Ленинград и был «самым большим в Европе лагерем военнопленных», но этот «лагерь» продолжал производить боеприпасы и боевую технику, обеспечивал существование трех армий и Балтийского флота и по–прежнему приковывал к себе группу армий «Север».

До середины сентября все предыдущие действия фон Лееба были обусловлены или первоначальной схемой стратегического развертывания, или инерцией наступательного движения, или же инициативой командиров отдельных корпусов. Исключение составляет Таллинская операция, которая была вполне самостоятельной, но полностью ошибочной.

В октябре 1941 года фон Лееб впервые за всю компанию попытался провести осмысленный оперативный маневр, который, начни он его месяцем раньше, мог бы привести к падению Ленинграда и грандиозной немецкой победе на севере. Сильный удар вдоль реки Волхов на Тихвин и далее на Свирь позволил бы немецким войскам соединиться с финскими к востоку от Ладожского озера. Линия снабжения по

Ладоге, названная впоследствии «Дорогой жизни», единственная магистраль, позволяющая снабжать если не город, то хотя бы фронт, была бы немедленно потеряна. Это означало разгром.

Однако к этому моменту из подвижных соединений в группе армий «Север» остался только крайне ослабленный 39‑й моторизованный корпус. Лееб собрал на Волхове все резервы, до которых мог дотянуться, вновь оголил стык с группой армий «Центр» (что, как мы увидим в следующем сюжете, имело очень далеко идущие последствия) и все–таки прорвал советскую оборону на реке Волхов.