Новая история Второй мировой - Страница 155

155

Важным элементом военного искусства является построение баланса активного времени. Суть дела очень проста: вы не должны проигрывать время на второстепенных (для вас) направлениях быстрее, чем выигрывать его на главном направлении. Общий баланс темпов должен быть положительным или, по крайней мере, неотрицательным.

В классической стратегии учение о темпе операции отсутствует, и данное правило записывается, как диалектическое единство двух формул:

• Нельзя быть лишь достаточно сильным в решающем пункте.

• Сосредоточение сил на главном направлении не следует путать со скучиванием всех частей в одном углу карты.

Заканчивая разговор об операциях, хотелось бы обратить ваше внимание, что операция — это всегда неэквивалентное преобразование позиции, всегда попытка взять от мира больше, чем вам полагается. Поэтому каждая операция сопряжена с риском, и риск тем больше, чем больше у вас аппетиты. Если операция, на которую поставлено очень многое, срывается — не удивляйтесь тому, что последствия могут быть катастрофическими.

Оперативная геометрия

В заключение раздела–несколько слов о схемах операций.

Здесь, конечно, будет сказано очень мало, но эта статья — не учебник по оперативному искусству, который вообще еще не написан.

Решая реальные жизненные задачи, мы должны быть озабочены одним: чтобы наши части и соединения взаимодействовали как можно лучше, а соединения противника — мешали бы друг другу как можно больше. Это подразумевает ведение операций по сходящимся направлениям. И в реальной войне, и в игре, и в якобы мирной жизни немного есть радостей, сравнимых с тем моментом, когда оперативные соединения, начавшие наступление с совершенно разных участков фронта, вдруг начинают взаимодействовать между собой в глубоком тылу противника.

Однако симметричные операции на окружение требуют превосходства в силах и темпах. Противник, действуя по внутренним операционным линиям, может сосредоточить максимум сил против одной из обходящих группировок и разбить ее, а потом повернуться против второй. Такой маневр успешно осуществил Людендорф в Восточной Пруссии, его пытался организовать Конрад фон Гетцендорф в Галиции. Да и на Марне немцы даже при общей нехватке сил были близки к тому, чтобы выпутаться из трудного положения именно за счет маневра по внутренним линиям. Во Второй Мировой войне образец действий по внутренним линиям показал на второй стадии африканской кампании Э. Ром–мель, да и действия Э. Манштейна в Крыму наглядны и показательны.

Последовательные действия против крыльев обходящего противника требуют удержания за собой оси маневра — прочной и удачно расположенной позиции, являющейся узлом связности. В Восточной Пруссии в 1914‑м эту роль играли Летценские укрепления, в Галиции того же времени — Рава—Русская. В Крыму зимой и весной 1942 года связующую для 11‑й армии роль играло само изолированное положение полуострова, когда внутренние коммуникации Манштейна находились в абсолютной безопасности от ударов противника, в то время как «внешние» коммуникации советских войск затруднялись нехваткой транспортных судов и воздействием немецкой авиации.

Иногда, очень редко, ось маневра может обладать отрицательной связностью, то есть находиться в окружении противника. Пример — тот же Э. Манштейн поздней осенью 1942 года, когда он выстраивал свою стратегию вокруг стремления советского командования удерживать сталинградскую группировку — обязательно окруженной, и обязательно большими силами.

В отсутствии сил и пространства для двухсторонней операции на окружение можно использовать асимметричные шлиффеновские построения: «Пусть крайний справа коснется плечом пролива». Огромные силы (по плану Шлиффена — пять шестых всего военного потенциала Германии) сосредотачиваются на трети фронта. Движение строго геометрично: все время выполняется захождение сильным крылом. Части противника последовательно оттесняются и отбрасываются друг на друга, а в конце их ждет бой с перевернутым фронтом почти у самой границы.

Шлиффеновский план позволяет очень хорошо балансировать операцию — но он требует огромной подвижности обходящего крыла и очень четкой дисциплины центра, который должен оставаться на месте, удерживая ось маневра, и пассивного крыла, которое должно отступить, потянув противника за собой. Кроме того, по мере развития маневра сила обходящей группировки падает, она начинает склоняться к центру, стараясь восстановить плотность фронта Вот почему шлиф–феновское построение нужно постоянно питать из глубины.

Если выполнить все эти правила, то плану Шлиффена не удастся противопоставить ничего более конкретного и активного, нежели жесткая оборона. Во всех остальных случаях опровержением служит почти шахматный контрманевр «удар по центру обходящего противника». Действия Наполеона под Аустерлицем или танковой группы Клейста в Северной Франции в 1940 году наглядно продемонстрируют вам схему и динамику такого классического контрудара.

В сложной многофакторной оперативной борьбе огромную роль играет симметрия. Операция проектируется в двух вариантах (условно — «западном» и «восточном»), причем почти все подготовительные действия для обоих вариантов одинаковы: одна операция является зеркальным отражением другой. Выбор осуществляется в последний момент и в некоторых случаях может быть переигран уже после начала операции. Динамическая структура подобной операции («Вальс Отражений») приведена в сюжете «Альтернативы «Барбароссы»» в 4‑й главе. В стратегической ролевой игре симметризовывались две операции — на западе, против Англии, и на востоке, против России. В Дании располагалась Резервная группа армий и тоннаж для ее транспортировки. В основной версии плана эти войска десантировались в Прибалтику. В резервной версии — на восточное побережье Англии к югу от залива Ферт–оф–Ферт. Геометрия операции рассчитывалась таким образом, что время десантирования Десантной группы армий в обоих вариантах было одинаковым.

155