Новая история Второй мировой - Страница 150

150

«А в чем проблема? Сначала выходят гражданские лица — дети, потом женщины, потом мужчины. Дальше порядок понятен: сначала младшие по званию, при равенстве званий — младшие по возрасту. Командир (тот, который с пистолетом) покидает отсек последним».

В реальной жизни вы вряд ли попадете на тонущую подводную лодку–однако приведенная выше формула является прагматически полезной в очень и очень многих ситуациях.

Наконец последнее. Административный протокол позволяет выстраивать отношения с собственными субличностями, страхуя вас от шизофрении.

То, что война и военная семантика связана с Уставами, приказами и, следовательно, инсталлирует Административный протокол, вполне понятно. Менее очевидно, что стратегическое мышление способно породить и протокол гораздо более высокого уровня. Со времен Сунь — Цзы, с V века до нашей эры, стратагемы выражаются на метафорическом языке, что подразумевает владение Метафорическим протоколом.

Этот Протокол построен на понятиях и формулах. Мыс–леобраз, фрактал: «я тебя слышу…», «правильно ли я понял, что…», «я вижу…», «я буду это думать…» Основная энергия протокола — энергия познания, энергия совместного мышления, взаимопонимания, растворения друг в друге, энергия связи с обобщенным Всевышним.

Требования Метафорического Протокола:

• Визуализируйте мысль, обсуждайте ее сюжет, не брезгуйте конверсией от мысли, не давайте теме упасть.

• Все время фиксируйте промежуточные результаты разговора.

• Управляйте метафорами, в конце будьте готовы переписать полученный результат с метафорического языка на язык более низкого уровня.

• Будьте осторожны — спонтанный коллективный танец может завести вас в ловушку.

Итак, военная семантика дает два уровня протокольнос–ти: Административный и Метафорический. Этого, конечно, далеко не достаточно, но нужно иметь в виду, что большинство людей не способны нормально поддерживать даже один–единственный протокол. В стране слепых — и кривой король.

II. Как это делается?

Стратегирование как схематизация

Все очень просто. Делим лист бумаги на две части. На одной половине зарисовываем то, чем мы располагаем. Как правило, это время, выносливость, знания и умения, особые таланты. Все вместе может эмулироваться временем. В сутках 24 часа, в неделе 7 суток, рабочие и учебные ритмы большинства из нас недельные. Значит, имеем в активе максимум 168 часов — «дивизий». Но это — теоретический максимум. В реальности приходится спать хотя бы по четыре часа в сутки. Да и двадцатичасовой рабочий день может выдержать далеко не каждый: дивизий на фронте вроде бы много, но их боеспособность низка.

Нужно научиться переносить свое состояние на условные войска. Это позволяет подходить к жизни и деятельности рационально, экономить силы и добиваться успеха.

Пример из жизни делового человека:

Вы устали так, что жить уже не хочется. Мечтаете о восьми часах сна, как о манне небесной. Но вы же — волевой человек, и у вас так много планов, так много дел. Пересиливая себя, напрягая волю и силы, вы продолжаете что–то делать. Скорее всего, ошибки. Потом исправляете их — если, конечно, вы не сапер. Потом обнаруживаете, что тупо смотрите на текст, задачу, экран компьютера (недостающее вписать) и не можете понять, что там такое.

Не жалеете себя — пожалейте свои виртуальные войска. Представьте, что вы подходите к командиру дивизии, которая десять дней не вылезала из боя, и сообщаете ему, что «войскам вновь предстоят форсированные марши». Иногда приходится поступить именно так. Тот, кто делает это, должен знать, что он требует от людей невозможного, и только одно может его оправдать: «Речь идет о судьбе сражения».

Лучше пять свежих, отдохнувших дивизий, чем дюжина измотанных. Лучше провести вечер за просмотром видеофильма или компьютерной игрой, а потом проспать ночь, чем все это время думать, как хочется спать.

На практике больше 12–16 часов в день работать нельзя. Это относится не только к основной работе, но и к «работе для души», «хобби» и т. д. Так что оценивайте свои вооруженные силы в пределах от 70 до 110 дивизий. Семьдесят — кадровые части, еще сорок — резервные, их боеспособность априори ниже. Ну, на самый крайний случай–еще 30 дивизий народного ополчения. Это когда речь идет о судьбе, жизни и смерти.

Накопленные вами знания — это артиллерийские дивизии. Но нужно иметь в виду, что подразумеваются активные, «сильные» знания: записываете на свой счет одну артиллерийскую дивизию, если в какой–то области вы сильны настолько, что можете без подготовки читать лекции по данному предмету школьникам и студентам непрофильного вуза, отвечать на вопросы тестов и викторин типа «Что? Где? Когда?». Если вы можете в какой–то области знания профессионально работать: читать лекции студентам профильного вуза, писать книги, заниматься научной деятельностью — припишите себе двухдивизионный артиллерийский корпус.

Наконец, танковые дивизии — ваши особые умения и таланты. То, что вы делаете или знаете лучше других, или то, чего, кроме вас, никто не делает или не знает. Сами определитесь с количеством танков, но имейте в виду, что 3000 танков (это 11 стандартных дивизий по 270 единиц бронетехники) — это где–то близко к уровню Альберта Эйнштейна.

Итак, на вашей стороне карты пока что готов список. Скажем, 80 пехотных, две артиллерийских и пять танковых дивизий. Все — отдохнувшие, сытые, укомплектованные по штату. Удобно сразу же, прямо на этой стадии, скомпоновать дивизии в двухдивизионные корпуса, а корпуса — в армии. «Стандартная армия» содержит четыре корпуса или восемь дивизий, но стандартными они почти никогда не бывают. Армия — это оперативное соединение, предназначенное для решения той или иной конкретной задачи.

150