Новая история Второй мировой - Страница 139

139

Далее «Малый Сатурн» превращался в «Большой», а оперативная «тень» от советского наступления сразу же достигала Ростова. В общем–то, противопоставить этому плану Ман–штейну было нечего: ему приходилось защищать позицию с отрицательной связностью при общем недостатке в силах.

Вновь Василевский пытается убедить Сталина и Ставку, что пришло время одним ударом выиграть эту войну — и вновь высшие инстанции настаивают на проведении операции «Кольцо», то есть на расчленении и уничтожении 6‑й армии в Сталинграде.

Здесь ситуация сложнее. Дело в том, что Ставка просто не представляла, какой медведь попался к ней в капкан. Рокоссовский пишет, что численность окруженной группировки оценивалась в 84 тысячи человек — реально же в ней насчитывалось порядка 250 ООО (немцы так и не смогли подсчитать ее точную численность, колеблясь в оценках от 200 до 300 тысяч). Соответственно, степень моторизации армии советским командованием преувеличивалась в три раза — считали, что она не только способна прорваться на запад, но и может попытаться совершить рейд по глубокому советскому тылу, переправившись по льду на восточный берег Волги. А боеспособность немецких войск по опыту предыдущих полутора лет войны было принято оценивать очень высоко. Советские генералы просто не могли представить, что германская армия способна превратиться в то, во что 6‑я армия превратилась к концу января.

В любом случае советское командование, неоднократно обжегшись на молоке, теперь старательно дуло на воду. Скорее всего, оно просто не могло этого не делать.

Со своей стороны Ставка фюрера отдает «Оперативный приказ № 2», в котором группе «Дон» приказано продолжать операции по освобождению 6‑й армии. 31‑го числа появляется дополнение, разъясняющее, что для этого наступления будет сосредоточена группировка в составе 4 танковых и 3 механизированных дивизий (2‑й танковый корпус СС), которая сможет начать наступление «уже в середине февраля». Поскольку было предельно очевидно, что 6‑я армия до этого срока не доживет, приказ производил странное впечатление. Правда он разрешил отводить войска с Кавказа. Но — очень медленно.

IX

В начале января советские войска перешли в общее наступление. Опять начинается распыление сил: имея теоретическую возможность разгромить все южное крыло противника, сосредоточив здесь все наличные ресурсы, Ставка тем не менее сосредотачивает 22 дивизии при 500 танках и 900 самолетов под Синявиным и превращает «Невский пятачок» в «Невский коридор».

С другой стороны, а могла ли она этого не делать? Не по военным — по психологическим или даже политическим причинам. «Блокада Ленинграда» — это пощечина советскому государству и советскому народу. Снятие блокады — смывание этой пощечины. То, что можно было сносить в 1942 году, в 1943‑м терпеть было уже нельзя.

Тем временем в районе Сталинграда медленно и методично осуществляется ликвидация 6‑й армии. К началу февраля бои в полностью разрушенном городе наконец заканчиваются. Капитулирует все, что осталось от 6‑й полевой армии вермахта: 91 тысяча солдат, 2500 офицеров, 24 генерала и один фельдмаршал. Это звание было присвоено Паулюсу 30 января и, по сути, являлось приглашением к самоубийству–никогда за всю историю Пруссии и Германии немецкие фельдмаршалы в плен не сдавались. Паулюс предпочел стать первым. В развалинах Сталинграда и в степи вокруг нее было подобрано и захоронено 147 ООО трупов немецких солдат и офицеров.

В январе бои в Сталинграде носили уже не столько военный, сколько символический характер. В чем–то Верховный Главнокомандующий был прав: «Народ очень ждал этой победы».

Стратегически с самого начала 1943 года центр тяжести кампании переносится к югу от Сталинграда. Поставлена задача силами Южного (бывшего Сталинградского) и Закавказского фронтов рассечь войска группы армий «А» и уничтожить их концентрическими ударами на Ростов и на Тихорецк.

Этот план был не лучшим из возможных — но и он вполне обеспечивал разгром немецких групп армий «А», «Дон» и «Б». К несчастью, Южным фронтом по–прежнему командовал А. Еременко, а руководство Закавказским фронтом оказалось в руках И. Тюленева, совершенно не подготовленного к руководству маневренными операциями.

К. Цейтцлер сумел убедить Гитлера начать отвод войск группы армий «А» — и это случилось на два дня раньше, чем Закавказский флот перешел в наступление. Тюленев отхода противника не заметил, более того> он сразу же потерял управление своими частями, которые продвигались в свободном от вражеских войск пространстве. За три дня Закавказский фронт прошел 25–60 километров, но противника не догнал. Вновь сказалась разница в моторизованности войск. Ставка информировала командование Закавказского фронта, что противник планомерно отходит с Кавказа, сжигая склады и взрывая дороги, что фронт отнюдь не имеет задачи «выталкивать» немецкие части — напротив, он должен максимально препятствовать их отступлению, а подвижные войска необходимо использовать сосредоточенно. «Военный ликбез» в форме приказов Ставки Верховного Главнокомандования продолжается с небольшими перерывами до последней недели января 1943 года.

У Еременко дела шли немногим лучше. Снова ВГК, а не командующий фронтом отдает приказ о формировании подвижных групп и ставит этим группам задачи на наступление. Впрочем, темп операции так или иначе потерян, а геометрия ее далека от совершенства. Да и сил для быстрого овладения Ростовом в распоряжении Южного фронта было уже недостаточно.

139