Новая история Второй мировой - Страница 102

102

Обеспечением этого «мирового долга» станет единая «глобальная экономика», причем Соединенные Штаты возьмут на себя управление этим долгом — а следовательно, и всем миром. Тогда и только тогда «Новый курс» будет завершен.

I

Перед президентом Рузвельтом стояли очень сложные стратегические задачи.

Прежде всего необходимо было добиться вступления США в войну. Это отвечало интересам страны, было подготовлено всей предшествующей политикой президента и двумя годами статуса «невоюющего государства» — но сделать решающий шаг самостоятельно Ф. Рузвельт не мог: «изоляционисты» немедленно раскололи бы Конгресс, а с ним и все американское общество, отнюдь не стабильное и пока еще далекое от процветания.

Следовательно, противник должен был сам напасть на США. Поскольку Германия от этой чести уклонялась, нужно было найти другого врага. К счастью, в насыщенном геополитическими противоречиями мире 1940‑х годов это было нетрудно.

24 июля 1941 года японские войска с разрешения правительства Виши высадились во Французском Индокитае, завладев важной морской и воздушной базой Камранг. Конечно, согласие Петэна было вынужденным — но по крайней мере, дипломатические приличия бьии соблюдены лучше, чем это получилось у США с Исландией. На следующий день японское правительство информировало США о причинах аннексии Индокитая и предложило Госдепартаменту нормализовать отношения между странами. В ответ США, Великобритания и Голландия (именно в таком порядке!) объявили о замораживании японских активов в своих банках. Показательно, что территориальную целостность французской колониальной империи защищали три державы, из которых одна была оккупирована, а другая не имела с правительством Виши дипломатических отношений.

Вмешавшись в подвернувшийся под руку Индокитайский кризис (который никоим образом не затрагивал интересы США), Рузвельт продемонстрировал англичанам очередной шаг к формальному вступлению в войну. Он правильно рассчитал, что в сложившейся ситуации Великобритания обречена поддержать Белый Дом и склонить к этому голландское правительство в изгнании.

Это была серьезная дипломатическая победа американской администрации. Длительная работа по разрушению англо–японского альянса, начатая почти двадцать лет назад на Вашингтонской конференции, увенчалась успехом: летом 1941 года на повестку дня была поставлена война между бывшими партнерами. В этой войне Англия не имела никаких позитивных целей и уже потому не могла ничего выиграть. Ей предлагался лишь военный риск, все результаты же должны были достаться американцам. Так что политика Рузвельта в июльском кризисе носила скорее антибританский, нежели антияпонский характер.

Тактически обстановка на Дальнем Востоке мгновенно потеряла устойчивость. Япония покупала нефть в Индонезии и на Аляске. Рузвельт перекрыл оба канала, вынуждая Японию обратиться к крайним мерам. Пикантность ситуации заключалась в том, что оккупация Борнео была невозможна без нейтрализации Сингапура — то есть Япония провоцировалась на удар по оплоту британского военного и морского могущества в Тихом океане, объективно выступая в качестве геополитического союзника Соединенных Штатов.

II

В Японии обстановку, сложившуюся летом 1941 года, воспринимали как критическую. Уйти из Индокитая было уже невозможно: такой шаг немедленно привел бы к тяжелому внутриполитическому кризису. Но и воевать одновременно с США и Великобританией страна была не готова. В течение последующих месяцев японские дипломаты в США прилагали отчаянные усилия, чтобы найти какой–то приемлемый для обеих сторон компромисс.

Руководители страны понимали, что надежды почти нет. Но, оказавшись перед лицом неминуемой войны с двумя сильнейшими морскими державами мира, лидеры страны Восходящего Солнца были готовы схватиться за любую соломинку. В ответ на просьбу посла в Вашингтоне Номуры дать ему «еще какое–то время», МИД немедленно телеграфировал:

«Нам страшно трудно изменить дату, установленную в моей телеграмме № 736. Вы должны знать это, но я знаю и то, что вы прилагаете сверхчеловеческие усилия. Придерживайтесь нашей политики и делайте все возможное. Не щадите никаких усилий, чтобы добиться желательного для нас решения. Вы не можете и догадываться о причинах, по которым мы хотим урегулировать японо–американские отношения к 25‑му, однако если в течение ближайших трех или четырех дней вы сможете закончить ваши переговоры с американцами, если подписание соглашения может быть завершено к 29‑му (давайте я напишу эту дату для вас прописью — двадцать девятому), если окажется возможным обменяться соответствующими нотами, если мы сможем добиться понимания с Англией и Голландией и, коротко говоря, если все будет завершено, мы согласны ждать до этого дня. Но эту дату абсолютно нельзя изменить. После нее события будут развиваться автоматически».

Объединенный Флот, который после сентября 1939 года возглавлял вице–адмирал (с 15 ноября 1940 года — полный адмирал) Исуроку Ямамото, в августе 1941 года пополнился двумя новыми авианосцами — «Секаку» и «Дзуйкаку». Теперь Флот насчитывал 6 тяжелых авианосцев, сведенных в три дивизии, и три легких авианосца (один находился в достройке, вернее, в перестройке из базы снабжения подводных лодок). Именно эти корабли должны были, по замыслу главнокомандующего, сыграть основную роль в надвигающейся войне.

Летом 1941 года Ямамото, как и многие другие японские руководители того времени, оказался в странном, даже двойственном положении. По ночам он молился, чтобы Номура привез из Вашингтона «мир для нашего поколения». Днем Ямамото готовил Объединенный Флот к совершенно неизбежной войне.

102